Кора перестала мявкать, глядя куда-то в пустоту еще, наверное, пристальнее, чем я. Если видит, то хоть указала бы, где этот засланец прячется. Ах да, у нее же лапки, да еще связанные. А начну ее освобождать, так этот невидимка себя проявит.

Может Братья дадут совет? Но лук молчал, ласково взбираясь своим темным пламенем почти к самым локтям. Я чувствовал, что он вроде и не прочь позабавиться, вот только ему, как и мне, нужна была цель. А вот с этим сейчас напряженка.

— Леопольд, выходи, подлый трус, — даже не издеваясь, а скорее, чтобы не психануть окончательно, сказал я.

Задрожало в руках Пламя Тьмы, уже найдя жертву, что вынырнула из сумрака. Я успел разок шмальнуть, наложив Прицельный выстрел, и даже больше того, попал.

Получен талант Изъян, уровень 11.

Получен талант Снайпер, уровень 8.

Но маг не стал вопить, чтобы я прекратил стрелять. Не вскинул руки, прося пощады. Этот засранец даже упасть не соизволил, как надобно раненому и почти поверженному противнику. Чуть отшатнулся, но той же рукой, куда угодила стрела, кастанул заклинание.

Перед глазами ярко вспыхнуло, меня развернуло на месте, и еще в воздухе я лучших традициях фигуристов сделал два оборота и грохнулся на землю. Весьма болезненно и неудачно, как мне сообщила Дита.

Внимание. Получено 128 единиц урона. Получен дебафф Перелом правой руки

И лук теперь не поможет, к тому же отлетел он метров на пять. До него еще попробуй доберись. Не при онанистах будет сказано, но у меня еще осталась левая рука. Прощай Величие, придется бахать по полной.

Однако визард оказался проворнее. Короткая вспышка и меня снова крутануло, приложив в конце о землю, да еще на раненую руку. Боль была такая, что я закричал, не сильно-то и сдерживаясь.

Внимание. Получено 197 единиц урона.

Мелькнул знакомый побег, что обезоружил Кору, и меня плотно оплело, как муху в логове паука.

— Извини, пришлось ждать, когда откатится умение.

Маг вышел вперед, неторопливо раскачиваясь из стороны в сторону. Мне, лежа на боку, удалось немного его разглядеть. Личность явно чужая, но в то же время не какой-нибудь шаблон. Узкий подбородок, острые скулы, хитрый взгляд. Визард явно привнес в облик что-то свое, в то же время много изменив, чтобы его не узнали.

— Не хотелось убивать тебя, — приблизился он почти вплотную.

— Так ты пацифист. Ну слава Богу. Просто сразу так не показалось.

— Знаешь, сколько мне про тебя рассказывали, делали сводки, отчеты, психологические портреты, а я все равно представлял тебя по-другому. Даже несколько разочарован.

— Все вопросы к родителям. Я в этой жизни всего лишь жертва. Кстати, с кем имею честь? Не узнаю в гриме…

Вся эта бравада сопровождалась одновременно легкой улыбкой снаружи и чудовищной болью внутри. Ко всему прочему примешивался страх. А как иначе? Я боялся, еще как боялся. Трудно оставаться полностью невозмутимым, когда перед тобой человек, что убил телохранителя одним ударом и вывел из боя тебя и пета.

— Так ты не понял? Даже обидно что ли. Меня зовут Михаил Геннадьевич.

— А… — протянул я.

— Слышал о таком? Вот и славно. А то бы я разочаровался окончательно. Ты раньше не производил впечатление глупого парня.

— И что теперь? Длительная и мучительная смерть или чего хуже? Надеюсь, вы не по мальчикам, Михаил Геннадьевич?

— Смотри какой веселый сученыш, — маг осклабился, — умрешь ты, конечно, умрешь. Спросишь меня, какая с этого выгода?

— Ага, хотелось бы узнать, во имя каких идеалов я погибаю, — мне удалось немного шевельнуть левой рукой и дотянуться до рукояти ножа. Эх, вытащить бы его тихонечко, да освободиться.

— Ну начнем по порядку. Сначала, конечно, мне нужен был Ключ. Признаться, он сейчас не стал бы лишним. Освободить Богов или расшатать систему любым другим способом. Но, признаюсь, такого острого желания, как несколько месяцев назад, уже нет.

Визард замолчал, важно сложив пальцы в замке на животе. Только сейчас, когда его мантия чуть задралась, я заметил, что руки до локтей сплошь забиты татуировками. А Гурьев-то серьезно прокачан. Думаю, он показал явно не все фокусы, на которые способен. Я схватил поудобнее рукоять и медленно, чтобы не создавать лишнего шума, потянул на себя. Так, вроде пошло.

— Потом очень хотел тебя убить. Ты даже не представляешь насколько. Я все поставил на кон, чтобы смахнуть со шахматной доски крохотную пешку, возомнившую себя ферзем…

Глаза мага недобро засверкали, а пальцы сжались в кулаки. Ох, хорошо, что я связан. Да и румянец какой-то нездоровый у этого Михаила Геннадьевича. Я уж молчу о том, что образы уж очень притянуты за уши. Какой я ферзь? Скорее уж конь, который ходит черт пойми как. Но я слушал и потихоньку вытаскивал нож все больше.

— Всего несколько дней, до нападения на Йоран. И тоже все могло в корне поменяться. У меня еще был бы шанс восстановить рушащуюся империю!

О, так у нас тут император выискался. Надо его в одну палату с Цезарем и Наполеоном поместить. Вот тоооолько выбраться бы. Руке не хватало места, чтобы полностью вытащить нож, но это уже и не было нужно. Лезвие коснулось побега. А я, осторожно извиваясь, стал резать зеленый ус.

— Но теперь… Теперь слишком поздно. Уже ничего не изменишь. Твоя смерть станет лишь моей прихотью. Но… — маг поднял палец, — это тоже немаловажно. Не знаю, изучал ли ты психологию, однако долго находиться в состоянии фрустрации вредно. Твоя смерть станет бальзамом для моей истерзанной души. А уже потом я объявлю себя банкротом, уеду из страны, буду тихо доживать свой век в каком-нибудь теплом местечке на Средиземноморье.

Я молчал, стараясь лишний раз не показывать своих движений. Болтай, болтай, старичок.

— Всегда считал глупостью, когда злодей долго и нудно высказывается перед героем. Ты же у нас вроде как герой, а я злодей, — рассмеялся Гурьев, — а только теперь понял. Вот сейчас, окончательно. Убей тебя сразу, так никакого удовольствия не испытал. Вроде того, как перехватить бутерброд на бегу. Схарчил, но чисто машинально, потому что надо было поесть. Знаешь, что такое катарсис?

— Ага, книжки читал. Что-то там про сопереживание.

— Процесс длительного сопереживания, часто негативного, которое в конечном итоге становится положительным. Своеобразное очищение. Понимаешь? Ох, ты не представляешь, как долго во мне все это сидело. Как долго я не мог все это выразить, сказать. Не делиться же таким важным и сокровенным с тем быдлом, что меня окружает.

— Ага, кадры решают все.

Путы возле руки тихонько лопнули, и я понял, что теперь могу довольно свободно пошевелить конечностью. Медленно и осторожно я положил нож на землю. В образовавшуюся прореху можно вытянуть руку и активировать Копье. На все про все уйдет секунды две.

— Но самое забавное даже не это. Даже представить не можешь, какое удовольствие мне доставляет мысль, что пока я говорю все это, ты все еще тщишь себя мыслью, что тебе удастся выжить. Что ты там приготовил, Копье?

От этих слов у меня пересохло во рту, а рука точно отнялась. Внутри все кричало: «давай, вот сейчас, давай», а тело стало словно чужим.

— Эх ты, — разочарованно протянул маг, — нельзя сомневаться, надо бить сразу. Потому что второго шанса, как правило, не бывает.

Гурьев вытянул руки и перед глазами полыхнуло синевой. Голова взорвалась на мириады осколков, а все вокруг поплыло.

К вам применен дебафф Дезориентация.

И правда, я понимал, что визард передо мной, вроде даже наклонился, смотря в глаза, но весь окружающий мир словно отступил в сторону. Создавалось ощущение, что мое тело падает с небольшой высоты, вот только все никак не может брякнуться на землю.

— Чувствую сейчас себя помолодевшим, — донеслось до моего сознания, — представляешь, работает вся эта психологическая байда. Высказался и попустило. Прям жить захотелось. Тебя, это, конечно, не касается. Тебя больше ничего не касается. Что ж, прощай Кирилл…